Египетский манускрипт - Страница 79

Атака прекратилась как-то разом; крыши домишек, между которыми застрял шушпанцер, оказались завалены трупами и умирающими: это был самый кровавый момент всего прорыва. Домишки вокруг нас были уже наполовину разрушены; герр Вентцель, отчаявшись освободить состав из западни, решил увести хотя бы рутьер, но от рывков сцепки перекосило, а отцепить вагоны под градом камней, отстреливаясь от наседающих с флангов вогабитов, оказалось делом немыслимым.

Итак, капитан дал команду «покинуть судно»; я соскочил вниз… и тут меня вывернуло второй раз: я увидел, во что рубчатые колеса локомотива превратили тех, кто свалился в узкую щель между домами и бронепоездом.

Отец с герром Вентцелем отходили последними. Хотя нет – последним был Антип. Он стоял, навьюченный двумя мешками (все, что удалось сохранить из нашего имущества), и наугад палил в клубы пыли и сажи из моей лупары. Папа с инженером возились в рубке – герр Вентцель шуровал в топке, стараясь повыше нагнать давление пара, а отец рассовывал в сплетения трубок динамитные патроны. Когда мы отошли шагов на сто, сзади глухо ухнуло. Над руинами, в которых застрял наш бронепоезд, взлетел столб дыма и пара. Мимо меня, противно вереща, пронеслось что-то массивное; в глинобитной стене, в двух шагах от нас, вдруг вырос кусок закопченного железа – он торчал из кладки примерно на уровне человеческой головы и дымился.

Распуганные этим фейерверком вогабиты и думать забыли о преследовании – на территорию порта мы добрались без помех. Всего во время прорыва пострадало три человека – один был ранен пулей из кремневого арабского ружья, двое были побиты каменным градом. Ушибов и ссадин никто не считал – так или иначе досталось всем. Помню, как поразил меня репортер – улыбаясь во всю свою закопченную физиономию, он волок тяжелую фотографическую камеру. Единственный из всех мужчин он не сделал ни единого выстрела, зато постоянно озарял внутренность броневагона вспышками магния. Похоже, сам того не зная, француз стал одним из первых представителей нарождающегося племени репортеров-«стрингеров», готовых на все ради эффектного кадра.

Турецкий офицер вывел навстречу прорывающимся десятка два синемундирных стрелков, которые и помогли измученным людям добраться до спасительных ворот порта. А я, перемазанный с ног до головы йодом и облепленный пластырями (пригодилась аптечка!), сидел на колючем, жестком канате и мечтал об одном – проснуться и понять, что все это мне приснилось, что не было никакой Басры, Сирии, портала во времени и вообще этого проклятого века, где людей можно варить заживо, как овощи в пароварке…

Глава 10

– Здрасьте, Евгений Петрович! – Ромка замахал рукой. – А я как раз к вам собирался!

– А ну стой, любезный! – Барон ткнул тростью извозчика. Тот послушно приторомозил. – На, держи вот… пятак на чай.

– Благодарствуйте, вашсокородие! – Кучер безошибочно угадал в седоке офицера, хоть тот и был в штатском. – Счастливо вам добраться!

– Добрый день, сержант! – обрадованно прогудел Корф. – Какими судьбами?

– Да вот сумку хотел забрать… Привет, Яш! Как фотик?

– Все хорошо, спасибо, Роман Дмитриевич, – кивнул Яков.

Пару дней назад Ромка сопровождал сестру – тогда-то Яша и прообщался с ним поближе.

– Сумку твою мне прислали с вестовым, из казарм. Да, брат, крепко мы с тобой погуляли…

Ромка смущенно хмыкнул. Вчерашнего десантника трудно было удивить шумными загулами, но тут пришлось признать – слабо ему в коленках против царских офицеров. Школа не та, выучка. Наутро Ромка с трудом вспомнил, как солдаты под присмотром поручика – как, бишь, фамилия? – кулем грузили его в пролетку. Фу, неудобно как…

– Кстати, Николай Николаич велел тебе кланяться, – продолжал Корф, – и передал три бутылки вишневой – ты ее вроде хвалил.

Ромка кивнул. Вишневая и правда была хороша – помнится, Фефелов хвастал, что настойку самолично приготавливала его супруга.

– Ну ладно, что это мы все о водке да о водке… – поправился барон. – Это удачно, что мы тебя встретили. Ты, кстати, откуда взялся? Тебе что, тоже ключик доверили?

– Нет, меня Геннадий провел, – ответил Ромка. – Они с Витькой собрались в трактир, студента какого-то искать. Вот меня и подбросили – хотел сумку забрать. Ну и потом – я же обещал вас сводить к нам. Вот и пришел!

– Это ты, брат, молодец! – обрадовался Корф. – А то мы с Яковом уже собрались вдвоем идти…

– Простите, вы вот сказали, они в трактир пошли? – сделал стойку Яков. – А в какой – разговору не было?

– Вроде где-то на Сухаревке, – припомнил Ромка. – Витька не называл… щас позвоню, спрошу! – И Ромка потащил из кармана мобильник.

– А он что, и у нас работает? – с интересом спросил Яша. – А я-то думал…

– Не работает, – ответил Ромка. – Все время забываю, что у вас Сети нет. Ну извини, ничем помочь не могу.

– А может, вспомните, Роман Дмитриевич? Ну, насчет трактира? – продолжал допытываться Яша.

– Да нет, – помотал головой Роман. – Что на Сухаревке – помню, а названия не было. Шла речь, правда, о каком-то Григорьеве…

– Это же низок Григорьевский! – оживился начинающий сыщик. – Самый тихий из сухаревских трактиров! Игры там нет, ворье не ходит – все больше студенты, которые по книжным развалам.

– Все-то ты знаешь, Яша! – покачал головой барон.

– Так ведь тем и живу, вашсокородие! – подтвердил молодой человек. – В сыщицком деле без того, чтобы все трактиры знать, – никак невозможно! Так что, раз Роман Дмитрич вас встретили – может, я пойду? А то дело одно есть…